[1843 г.]

В конце лета следующего (1259/1843) года имам Шамиль собрал войско против города Унцукуля и находившейся там крепости неверных. Затем он выступил в поход. Со своими победоносными полками, состоящими из мухаджиров и тюмощников-ансаров из числа местных жителей. Авангард мусульманского войска по прибытии на унцукульскую территорию наткнулся неожиданно на группу унцукульцев, состоявшую примерно из ста человек; говорили, что они-де вышли косить траву для русских. Воины Шамиля напали на этих унцукульцев и перебили их до последнего, вследствие чего унцукульские мятежники пришли в уныние, а у людей, находящихся в заблуждении, опустились головы. Сам же имам встал тем временем над Унцукулем, расставив свои полки вокруг вышеназванной крепости. Враги были, таким образом, осаждены мусульманами, как мединские евреи—сподвижниками.

Тут, однако, на помощь осажденным из крепости Моксох вышло около шестисот многобожников. Когда последние подошли к местности Микитль (Миккил),—там имеется канал, который затем протекает напротив города Унцукуля, со стороны Харачи—против них выступила группа борцов за веру из войска имама Шамиля. Там-то, в поле зрения осажденных и осаждающих эти две группы и сошлись.

Преступные многобожники были тогда разбиты в пух и прах и обращены в бегство. Мусульмане же, не ограничившись этим, бросились вслед за пришедшими из Моксоха многобожниками, избивая и убивая тех, кто вел их. Продолжалось это до тех пор, пока последние из многобожников, остававшиеся тогда в живых, не добрались до берега реки.

Клянусь Аллахом! Из числа их живым остался было лишь один-единственный солдат. Он убежал из Мнкитля, перейдя реку вплавь. За этим солдатом, однако, последовал храбрый мухаджир Мухаммад Батлаичинскнй, сын Османа. Он также переплыл ту реку, убил солдата, а затем возвратился назад. Из того, прибывшего из Моксоха войска, не спасся, таким образом, ни один человек. Хвала Аллаху!

По прошествии четырех дней после названной битвы в Микитле Унцукуль был взят. Часть, однако, унцукульцев, которая особенно сильно боялась за себя и свое имущество, укрылись тогда вместе со своими детьми и богатствами у неверных в крепости. Когда война против этой части унцукульцев и осада усилились, когда им стало очень уж плохо, они капитулировали. Во главе с хладнокровным Кебед-хаджиявом они, хотя и опасались мести, сдались на милость имама.

Что касается многобожников, которые находились в унцукульской крепости, то они были либо убиты, либо уведены в плен, По отношению же к мусульманам—жителям Унцукуля имам проявил милость.

В этом бою пало мучениками за веру около ста двадцати человек.

Победоносный имам Шамиль выступил, затем против балаханской крепости и остановился на балаханских просторах в ожидании удобного момента для нападения. Балаханцы, учитывая сделанное им в отношении унцукульцев, уразумели, что с воителями за ислам следует примириться без боя. Те же из числа людей заблудших, кто пребывал в крепости, были уведены в плен.

Затем Шамиль двинулся к моксохской крепости. Произошло небольшое сражение. В результате его, крепость эту он взял. Всех многобожников, которые оказались в ней, Шамиль увел в плен.

Затем Шамиль направился к цатанихской крепости, где произошла великая битва. С позволения всевышнего Аллаха крепость эта была взята силой. Все до единого неверные, которые находились в цатанихской крепости, были, поэтому перебиты, а тела их изувечены.

В цатанихской крепости были найдены: большой, причем полный пороховой погреб и множество ядер; это была крепость с высокими стенами, заполненная необходимым количеством людей и снаряжением, при взятии которой мучениками пало много борцов за веру. Хвала могучему Аллаху за помощь правоверным и уничтожение неверных, а также — за покорение в течение одного года своему рабу Шамилю, воителю за веру, одиннадцати крепостей, принадлежавших ранее многобожникам!

Помощь Шамилю со стороны Аллаха стала, в конце концов, очевидной для обитателей и прочих населенных мусульманами округов. Тогда-то к нему и прибыли делегаты от селений Хунзахского вилаята. Они пригласили Шамиля в свои селения, а когда он прибыл, вывели навстречу ему всех своих сельчан.

Главой делегатов был превосходный ученый, храбрый как лев кадий Мухаммад Танусинский. Это был тренированный, крепкий человек и при этом весьма совестливая личность. Подобно Аббасу, дяде пророка Мухаммеда, оставшемуся с его разрешения среди язычников в священной Мекке, Мухаммад Танусннский с разрешения повелителя правоверных Шамиля терпеливо сидел среди многобожников, и выявляя для мусульман их слабые места. Этот Мухаммад Танусинский был, кстати, советником великого шейха Мухаммада из Гортколо—проницательного ученого, муфтия, человека, с которым он делился своими тайнами.

Главой же мусульманских войск, знаменосцем, ведущим их на священную войну, был тогда выдающийся герой Хаджимурад — лев, настроенный против неверных и отступников (мулхид). Это был человек, в бою прекрасный, победоносный и удачливый, ставший мухаджиром ради возвеличения Корана, активный воитель за божье дело. В управлении отрядами этот Хаджимурад превосходил остальных командиров. Враги боялись одного имени «Хаджимурад». Прочие же люди, как близкие, так и далекие, из почтения к нему старались вести себя смирно. Одним словом, к тому времени слава о Хаджимураде уже разнеслась среди народа. Для более подробного перечисления достоинств Хаджимурада здесь, однако, не хватит места.

Победоносный Хаджимурад прибыл тогда в Хунзахский вилаят по Тлохской {Ках} дороге, подобно знаменитому полководцу Халиду ибн ал-Валиду. Имам же Шамиль прибыл туда по дороге, проходящей через Арак-меэр во главе огромного войска, подобно пророку Мухаммеду, двигавшемуся на Мекку. Остановился имам в селении Тануси, и в это самое время на помощь врагам мусульманской религии прибыл проклятый генерал Аргутинский (Аргут) с войсками, состоявшими из преступных многобожников.

Враги встали лагерем вблизи селения Тануси, в котором находился имам. Они затем обстреляли, было это селение из пушек, но против них выступили войска имама Шамиля, и там произошло сильное сражение. В ходе его было перебито большое количество врагов ислама, после чего, не имея поддержки от Аллаха, они отошли назад. Одержать победу над мусульманами войска Аргутинского, таким образом, не смогли.

У людей, ставших по сути дела неверными, глаза буквально повылезали тут на лоб. Они пришли в смущение. Одним словом, все те, у кого на сердце было нечисто, решили укрыться в крепости Хунзаха вместе с многобожниками. Что же касается хунзахцев и прочих жителей Хунзахского вилаята, то они добровольно перешли тогда под власть имама.

Имам Шамиль был вынужден, однако, предав огню подчинившиеся ему селения и разрушив затем имевшиеся там дома, эвакуировать их жителей в центральную часть своего государства, что было сделано ради взятия хунзахской крепости. Началась эвакуация в начале месяца рамазан, соответствующего концу лета, тысяча двести пятьдесят девятого (1843) года и затянулась она примерно на три месяца.

После эвакуации жителей Хунзахского вилаята Шамиль пошел к крепости Гоцатля. Ее он взял без боя.  Затем, по окончанию поста месяца рамазан, Шамиль выступил против крепости неверных, расположенной в Гергебиле (Каркаби), которая была заполнена людьми и снаряжением. Война против засевших в гергебильской крепости затянулась примерно на пятнадцать дней. Наконец, с помощью всевышнего Аллаха, крепость была взята. При этом было перебито столь большое число многобожников, что в местах их гибели из-за обилия трупов было не возможно пройти. Люди, сраженные замертво, лежали там подобно стволам гнилых пальм; их потом оттащили в сторону и сбросили с высоты на берег реки. Хвала Аллаху за такую победу!

Затем Шамиль направился в сторону Равнины. Остановившись тогда в Дженгутае, он сжег стоявшую там усадьбу Ахмадхана Мехтулинского. Население Равнины подчинилось имаму без боя. Что же касается повелителя-эмира Абулмуслим-шамхала, то он бежал в шуринскую крепость, а в его усадьбе, находившейся в Казанище, расположился повелитель правоверных Шамиль.

В Казанище, рассылая свои отряды к стенам крепостей неверных, Шамиль простоял около двадцати дней. К нему приходили туда делегации от всех жителей соседних округов ,и в конце концов имаму покорилось почти все население Равнины. Даже тамошние тираны и князья из почтения к нему склонили свои головы.

Услышав об этих победах имама, неверные, которые находились тогда в Хунзахской крепости, перепугались и побежали оттуда. Мусульмане двинулись следом за ними и стали сражаться. Просторная было земля, оказалась тут тесной для неверных. Их вынудили возвратиться в зиранинскую крепость, где они были окружены мусульманскими полками. Затем туда подошел еще и отряд Хаджнмурада, возвращавшийся с Равнины. Мусульмане продержали тогда неверных в осаде в течение почти целого месяца.

Осада в Зирани утомила неверных. Голод поразил их столь сильно, что они были вынуждены съесть своих лошадей и тут, надо же, к ним подошла помощь — неверные из крепости Темир-Хан-Шура. При их только содействии войска, осажденные в Зирани, и смогли выйти из названной крепости, сбросив в реку то, что было невозможно взять с собой.

Неверные начали, таким образом, удирать, а мусульмане стали с боем преследовать их. В шуринскую крепость неверные тогда все же проскользнули, но при этом вкусили-таки поражение в упомянутом выше месте и в результате пришли униженными.

Имам тем временем возвратился в свое убежище. Дело в том, что он увидел идущие на помощь огромные войска неверных. Последние все собирались и собирались в крепости Темир-Хан-Шура и это притом, что сподвижников имама и его помощников из числа местных жителей было тогда мало; существовала также опасность вероломной измены со стороны определенных групп людей.

[1844 г.]

В начале лета тысяча двести шестидесятого (1844) года начальник русских — проклятый салдар Воронцов собрал отряды своих многобожников и двинулся в сторону города Чиркея. Услышав об их продвижении, повелитель правоверных Шамиль выступил, было в поход, но, узнав, что сила проклятых врагов ныне вдвое больше, чем прежде, счел за благо эвакуировать жителей Салатавии. Завершив их эвакуацию, Шамиль повернул затем в область Алмака. В результате город Чиркей и прочие населенные пункты Салатавии попали в руки неверных.

Жители Чиркея были разделены тогда на две группы. Одна находилась на стороне повелителя правоверных Шамиля. Другая — стояла вместе с врагами мусульманской религии. Что касается русских, то они, предав Чиркей огню, разрушили его, не оставив камня на камне.

[1844 г.]

По прошествии довольно длительного промежутка времени проклятые враги вновь пришли в движение. Они начали подниматься в горы по Буртунайской дороге с целью захватить город Анди.. Повелитель правоверных Шамиль с полками единобожников вступил тогда на путь войны, имея рядом подобных львам благородных наибов, готовых на глазах у имама - пожертвовать своим II душами ради того, чтобы сохранить названный исламский центр. В числе этих наибов были: кадий Галбац Каратинский —набожный ученый, подобный рыкающему льву; опора имама и правоверных кадий Абакар Аргванийский — свидетель принесения присяги [всем трем] имамам-борцам за веру, участник всех собраний, человек, который претерпел все мыслимые несчастья из-за того, что затянул на себе пояс шариата; подобный Халиду ибн ал-Валиду дерзкий волк Хаджпмурпд — леи божий, напущенный на неверных и врагов ислама, символ нападения на тиранов и отступников, умелый предводитель конных и иных отрядов, воинственный борец за веру; превосходный ученый Гитин Данухский— отчаянный храбрец.

Когда повелитель правоверных Шамиль увидел, что войска многобожников многочисленны, он приказал поджечь город Анди и андийские селения. Вскоре в большой силе подошли и сами многобожники. Мусульмане были не в состоянии оказывать им сопротивления и многобожники вступили в названный город, но он был уже сожжен. Многобожники двинулись тут в направлении группы мусульман, которая стояла вместе с имамом Шамилем на краю горы, принадлежащей селению Тандо (тандал). Названная группа, однако, не вступая в бой, обратилась вдруг в позорное бегство, в результате чего рядом с имамом осталось тогда лишь порядка десяти сподвижников. Это в свою очередь, привело к тому, что силы, объединенные вокруг Шамиля, рассыпались, и он возвратился в Чечню просить помощи у чеченцев.

Проклятый салдар Воронцов, простояв в Анди около месяца, направился затем во главе авангарда своего войска к селению Дарго, которое тогда было также уже сожжено. Воронцов-салдар встал там лагерем. Арьергард же его войск оставался еще на Андийских горах, вместе со своими пушками, палатками и прочим провиантом.

Борцы за веру поспешили тут к дороге, по которой продвигались многобожники, чтобы напасть на них из лесу, который находился вокруг. Они устроили в этом лесу засаду и начали следить. Наконец, мусульманам представились удобный момент и возможность погубить врагов. Они напали на неверных, и те обратились в бегство, бросая свою казну и оставляя свои пушки. Мусульмане тогда очень сильно потрясли их.

Проклятые многобожники простояли в Дарго несколько дней. Наконец их одолел голод, а сердца их поразил страх. Они начали бежать, а мусульмане стали преследовать их и избивать. Обстреляв многобожников, из лесу и справа, и слева, они вступали в рукопашные сражения с ними. В результате всего этого, при помощи Аллаха большое количество последних было перебито.

Многобожники были тогда столь сильно напуганы, что не смели оказывать сопротивление нападавшим на них мусульманам и ударам их сабель. Так дело обстояло в течение трех дней и ночей, пока, наконец, последние из числа бегущих не добрались до крепости Хасавюрт.  В том сражении было убито несколько тысяч многобожников. Мусульмане, кроме того, захватили столь огромную добычу, что о подобной ей до сих пор никогда и не слышали. Далее, в том сражении, происшедшем зимой тысяча двести шестидесятого (1844) года, пал мучеником за веру шедший по пути истины наиб Сухайб. Да помилует его Аллах!

Через небольшой промежуток времени Шамилю пришло на ум поднять людей и выступить в сторону Цудахарского и Акушинского вилаятов. Целью его было подтолкнуть цудахарцев и акушинцев к принятию шариата и укрепить их в неприязни к врагам мусульманской религии. Итак, Шамиль повел свое войско. Остановился он у Акуша, а затем около Балхара и Цудахара. Акушинцы, балхарцы и цудахарцы выказали имаму вначале полное повиновение. Когда, однако, к ним на помощь прибыли неверные, то они все вместе вероломно изменили Шамилю и тогда воины имама были вынуждены бежать назад. При этом каждый, кто встречался на пути отступавших борцов за веру, вступал с ними в сражение, и это в то время, когда отряды местных тиранов и неверных с боем преследовали их. Продолжалось все это до тех пор, пока воины ислама не дошли до Кородинского моста.

Враги встали, затем лагерем на восточном берегу реки, а войска имама — на западном. Простояли они там целую неделю, ведя взаимный обстрел и сражаясь. Кстати, у Кородинского же моста во время вечерней молитвы пал мучеником за веру известный ученый Исиниль Мухаммад из Итля. Было там убито тогда и множество неверных.

По милости всевышнего Аллаха в сердца неверных был, наконец, вселен страх. Они повернули назад. Мусульмане же стали тут их, отступающих, преследовать. Они сражались с этими многобожниками до тех пор, пока не достигли Дарада-мурадинского горного прохода.

Произошли эти события в том же тысяча двести шестидесятом (1844) году.

[1845 г.]

По прошествии времени имам Шамиль направил мусульманские войска к городу Чох. Командиром над ними он назначил тогда Даниялсултана. Причиной же их отправки было то, что жители Чоха, руководствовавшиеся ранее указаниями имама, чрезмерно возгордясь, перешли все границы. Произошло все это из-за принятия чохскими вельможами наград и подарков от проклятого генерала Аргутинского.

 Двигавшиеся к Чоху воины имама встали лагерем на Ходобской равнине (майдан), откуда командующий мусульманским войском Даниялсултан отправил чохцам письмо. В нем он призывал их покориться имаму и установить у себя шариат. Они на это, однако, не согласились. Дело и том, что чохцы обратились перед этим за помощью: к эмиру Аглару Казикумухскому, а также к акушинцам и цудахарцам и те незаметно уже подходили к Чоху с разных сторон. Наконец они спустились в названный населенный пункт. Что же касается мусульманских полков, то они встали тогда в нижней части Чоха. Затем на протяжении восьми дней между ними шел бой, причем внутри города действовали два шамилевских наиба — Хаджияв Инкав и хаджи Муса. На десятый день боев отряды противников имама и шариата были, наконец, разбиты и в руки мусульман попала солидная добыча.

Затем воины имама разошлись по всему Чоху, где им удалось заполучить и золото, и серебро, и дорогую мебель, и прекрасные одежды и прочие богатства. Причем все это досталось им в количестве, которое не сосчитать.

На следующий день Чох был сожжен. Что же касается его жителей, то они были переселены тогда в другое место.

В этой битве за Чох, которая произошла в конце зимы тысяча двести шестьдесят первого (1845) года, мучениками за веру пали более ста человек. Столько же борцов за веру получили тогда ранения.