Мухаммед-Амин – одна из ярких личностей периода Кавказской войны, третий и самый успешный наиб Шамиля в Черкесии. Его современник, царский генерал и историк Николай Карлгоф, которого трудно заподозрить в особых симпатиях к сподвижнику Шамиля, писал, что на Мухаммеда-Амина «должны смотреть как на особого политического деятеля». Мухаммед-Амин – потомок казикумухских ханов - стал мюридом Шамиля в 17 лет. До этого он получил образование у знаменитого дагестанского алима Абдурахмана Согратлинского. Шамиль делал особую ставку на Мухаммеда-Амина: после направленных в Черкесию двух других наибов – Хаджи-Магомета (1842-1844) и Сулеймана–эфенди (1844-1846), практически не имевших успеха у адыгов, Шамиль возлагает надежды на своего талантливого приверженца, который заранее, в течение двух лет, изучал предания, обычаи, образ жизни черкесов. В 1848 г. Мухаммед-Амин прибыл за Кубань. Первыми присягу на верность ему принесли абадзехи – представители одной из двенадцати адыгских субэтнических групп. Особенность социальной организации абадзехов выражалась в том, что власть дворян здесь была подорвана, значительное влияние на абадзехское общество оказывали старшины, поддерживаемые свободным крестьянством. В ранний период своего пребывания в Абадзехии Мухаммед-Амин агитировал за вооруженное сопротивление царским войскам, прекращение всех форм сношений с гарнизонами русских военных крепостей. В качестве способа консолидации адыгов наиб Шамиля предлагал Шариат. Наиб провел в Черкесии ряд реформ, аналогичных преобразованиям Шамиля в Дагестане. Вся территория Абадзехии была разделена на двенадцать участков, в каждом из которых была создана махкама – орган управления, в ведении которого находились как религиозные, так и общегражданские дела. Махкама состояла из пяти выборных лиц под председательством эфенди (духовного лица). В каждой махкаме находились мечеть, суд, религиозная школа, яма для заключения преступников или противников нового порядка. Каждый участок был обязан выставить по 100 всадников. На содержании населения находились всадники, выставляемые по одному с каждого двора. Они не имели права отлучаться из аула без разрешения и составили ядро постоянного войска наиба. Часто разъезжая по Черкесии со своими сторонниками, Мухаммед-Амин призывал вести вооруженную борьбу с Российской империей и сурово карал изменников. Реформы Мухаммеда-Амина являлись важным шагом на пути консолидации адыгских субэтносов в единый политический организм и способствовали быстрому распространению Ислама в Черкесии. Однако восприятие Ислама адыгами имело свои особенности – они не откликались широко на идеи «священной войны», сохраняя приверженность древнему кодексу «адыге хабзе», единственному регулятору всей системы общественных отношений в Черкесии. Неудачный опыт своих предшественников – Хаджи- Магомета и Сулеймана-эфенди был в полной мере учтен третьим посланником Шамиля. До 1849 г. деятельность Мухаммеда-Амина ограничивалась только Абадзехией, в дальнейшем он стремится распространить свое влияние на другие группы адыгов. Следует отметить, что адыги в их отношении к Российской империи подразделялись на так называемых «враждебных» и «мирных». К первым относились абадзехи, шапсуги, убыхи и основная часть натухайцев, остальные субэтнические группы признали формально власть России и управлялись русскими приставами. Именно покорные и мирные племена стали сферой приложения усилий Мухаммеда-Амина. В течение 1849-1850 гг. он подчинил своему влиянию махошевцев, егерухаевцев, большую часть бжедугов, увел в горы темиргоевцев. 1850 г. справедливо считается самым блистательным годом его карьеры: ценой невероятных усилий ему присягнули шапсуги, одно из независимых и свободолюбивых адыгских племен, чей дух отчаянно и продолжительно сопротивлялся нововведениям наиба. В конце года Мухаммед-Амин женился на дочери шапсугского князя Болотокова, и таким образом укрепил свое положение среди мятежных шапсугов родственными связями. Продвигаясь вдоль восточного побережья Черного моря, посланник Шамиля сжигал на своем пути христианские кресты, требовал отказа от выполнения языческих и христианских обрядов, активно строил мечети. В 1851 г. среди адыгов начинается колебание: поднимают мятеж шапсуги. Они сжигают здание махкама, вновь водрузили прежние кресты, сожгли лес, предназначенный для строительства мечети. От наиба, принося присягу царю, отпадают темиргоевцы, бжедуги, большая часть наиболее преданных ему абадзехов. Весной 1852 г. на народном собрании абадзехов он произносит речь, которая произвела колоссальное впечатление на присутствующих, вести о ней вскоре распространились по всей Черкесии. Наиб страстно говорил об осложнении отношений между Россией и Османской империей, о будущей неизбежной войне между ними, о том, что турки полны решимости защищать независимость кавказских мусульман и призывал горцев сплотиться под его властью на основании Шариата. Резонанс этой речи был настолько впечатляющ, что, казалось бы, обреченный Мухаммед-Амин получил еще один шанс – ему снова подчинились абадзехи и убыхи, после продолжительных совещаний на народных собраниях ему присягнули шапсуги и натухайцы. Наиб вновь прошелся по восточной части Черного моря, низвергая кресты и восстанавливая деятельность махкама. Таким образом, отверженный всеми в 1851 г. наиб восстановил свое влияние практически по всей Черкесии. Частью внешнеполитической программы посланника Шамиля было установление связей с европейскими странами – Англией и Францией, способными, по мнению наиба, поддержать народы Северного Кавказа в противостоянии с Россией. В 1853 г. Мухаммед-Амин пишет письмо королеве Виктории, в котором просит помочь Северному Кавказу и таким образом задержать продвижение России на Ближний Восток. Начавшаяся русско-турецкая война способствовала небывалой дипломатической активности европейских держав на Кавказе: сюда прибывают многочисленные дипломатические и военные миссии, с Мухаммедом-Амином связывается представитель французского маршала Сент-Арно, контактов ищет и адмирал английского флота Лайонс. Европейские посланники предлагают наибу различные маршруты наступления – либо через Грузию в Крым, либо действовать в Анапе и Суджук-Кале. Наиб критически рассматривает оба предложенных варианта, при этом настаивая на помощи в виде десанта англо-французских войск в количестве 2-3 тыс. человек. Со своей стороны наиб обещал выставить 6 тыс. человек. Крымская война изменила положение Мухаммеда-Амина в худшую сторону: наиб конкурировал в Черкесии с Сефебеем Заном, представителем древней адыгской княжеской фамилии, на которого также делала свои ставки Порта. Если Мухаммед-Амин проповедовал равенство мусульман, то его оппонент поддерживал интересы адыгской аристократии, потерявшей свои привилегии. Стамбул же искусно играл на противоречиях двух горских лидеров, разжигая чувство соперничества между ними – он передал мандаты на управление Черкесией обоим лидерам. Под руководством Мухаммеда-Амина адыги совершили ряд успешных боевых операций, одно из самых крупных и впечатляющих его военных предприятий – поход десятитысячного войска на Карачай в августе 1855 г. с целью подчинить карачаевцев, пройти на Кабарду и Осетию и выйти на соединение с Шамилем. Несмотря на то, что поход закончился неудачей – путь войску наиба преградил граф Евдокимов, попытка соединения с Шамилем имела колоссальное значение – в критические дни Севастополя наиб оттянул часть русских войск, приковав их к центру Кавказской линии. В июне 1857 г. Мухаммед-Амин вместе с абадзехской делегацией едет в Стамбул, чтобы добиться помощи прежде всего от Англии, но по требованию русского правительства его высылают в Дамаск. В декабре наиб вновь возвращается на Западный Кавказ. В августе 1859 г. перестал существовать имамат Шамиля, покорение Северо-Восточного Кавказа дало возможность царскому правительству перебросить силы в Черкесию. Известие о пленении Шамиля подействовало на его преданного наиба – после переговоров с Господа,56 енералом Филипсоном он объявил о прекращении борьбы. Русское правительство позволило Мухаммеду-Амину выехать в Османскую империю, где он предпринимает последние усилия для организации сопротивления России. Он заключает с центром польской эмиграции в Стамбуле договор о деятельности польских легионов в Черкесии, причем каждому из них бывшим наибом при успешном исходе предприятия предоставлялся бы участок земли в 5 га. Однако эти планы остались нереализованными. В конце жизни Мухаммед-Амин выступал за прекращение сопротивления России и призвал представителей делегаций шапсугов, натухайцев и абадзехов, посетивших его в Стамбуле в 1862 г., спасти адыгов, воспрепятствовав их переселению в Османскую империю. Подводя итог политической деятельности Мухаммеда-Амина в Черкесии, следует безусловно выделить его усилия по консолидации адыгов в единый организм в период Кавказской войны. Его государственное образование, основанное на Шариате, было интереснейшим опытом теократического государства на Западном Кавказе. «Смелость этого фанатика намного превышает действия Кошута, Гарибальди, Джеферсона и др, которые шли только тогда, когда имели под рукою большие суммы, массу материала или тысячи партизан… А между тем он предпринял покорение черкесов, имея только посох. И, несмотря на это, в короткое время создал себе сильную партию, раздавил всех, имевших дерзость ему препятствовать, царствуя неограниченным повелителем», - эти слова майора турецкой армии Осман-бея, адъютанта Мустафы-паши, командующего анатолийской армией во время Крымской войны, красноречиво характеризуют этого талантливого политика с трагической и исключительной судьбой. Чувствуя себя одиноким и все-таки чужим среди адыгов, он остался преданным Шамилю и его идее государственного объединения народов Северного Кавказа. Наима Нефляшева, кандидат исторических наук
